Ильдар приехал в город из небольшого села. Первые два месяца были самыми сложными: пришлось обустраиваться в небольшой комнатушке в коммуналке, каждый день сидеть три-четыре пары, а вечерами пытаться найти подработку грузчиком или официантом. Где-то помогали родители, но у них самих никогда не водилось лишних денег.
Спустя два года Ильдар думал, что самые тяжёлые времена позади. В вузе он уже успел составить о себе мнение как о не самом талантливом, но усидчивом и дисциплинированном студенте. В кафе, где он подрабатывал официантом, можно было не только подзаработать, но и поесть после смены. Да и соседи по коммуналке перестали коситься на парня с восточной внешностью, когда поняли, что он не собирается приводить шумные компании или задирать кого попало.
В общем, хоть и не «дольче вита», но вполне приличная жизнь. По крайней мере, Ильдара всё устраивало. Он уже мечтал, как закончит университет, вернётся в село и станет учителем — прежний педагог давным-давно ушёл бы на пенсию, но не на кого было оставить немногочисленных детей.
«Буду уважаемым человеком. Детишек буду учить добру», — примерно так Ильдар отвечал два года назад родственникам, удивлённым выбору «женской» профессии.
Об этом он мечтал сейчас. И оставалось всего-ничего — пара лет учёбы.
А тут пандемия. Кафе, где работал Ильдар, закрылось в первые же дни.
— Когда откроемся, так сразу позвоним, возьмём обратно. А пока, братец, извини. Ну, бывай! — пожал Ильдару руку владелец кафешки.
Молодой человек не очень-то понимал, что ему теперь делать. Попробовал подработку грузчиком — и после пары бессонных ночей понял, что совсем перестал понимать, о чём вещает преподаватель в «Зуме».
С очередной смены Ильдар возвращался с рассветом. День обещал быть погожим, идеальным для прогулок. Но молодого человека это абсолютно не радовало. Во-первых, ему всё равно было не до прогулок. Во-вторых, карантин.
На улице в этот ранний час не было ни души. Ильдар уже хотел надеть наушники, но в этот момент услышал какой-то писк, похожий на детский. Писк раздавался из ближайшего мусорного бака. Ильдар видел в новостях сюжеты о нечеловеческой жестокости, так что готовился к самому страшному. Преодолевая брезгливость, он залез в бак и вытащил оттуда шевелящийся пакет. Развязал — и увидел бело-рыжего котёнка с гноящимися глазками. Котик требовательно верещал — и Ильдар покорно побрёл к ближайшему ларьку, который как раз открывался…
В ветеринарную клинику Ильдар попал в первый раз в жизни. До этого как-то не приходилось. В село к ним иногда приезжал мужчина из комитета ветеринарии, но это же совсем другое. Соответственно, в расценках Ильдар разбирался слабо. Впрочем, не протестовал, когда пришлось отдать весь заработок за последние три бессонные ночи да ещё и терпеть презрительный взгляд девушки на ресепшн (после разгрузки вагонов видок у Ильдара был тот ещё).
А ещё через несколько дней котёнок «переехал» в комнату в коммуналке. Ильдар ещё раз переворошил кошелёк, купил корм и лоток — а вот на лежанку денег уже не хватило.
— Ну, у нас есть диван. Можешь спать на нём. А можешь на мне, — трепал котёнка по загривку студент. Кот, кажется, был не против.
Первое время Ильдар пытался прятать малыша в комнате — он не был уверен, что хозяин комнаты разрешит держать животное. Да и соседи вряд ли пришли бы в восторг — по крайней мере, так думал Ильдар.
Впрочем, кота не утаишь не только в мешке, но и в коммуналке. Стоило котёнку хоть чуть-чуть подрасти — и он при первой возможности пытался сбежать в коридор и дальше навстречу приключениям. Мол, гуляю, где хочу.
Неудивительно, что о рыжем жильце вскоре узнали все соседи. И однажды Ильдар увидел у себя под дверью пакет. Там было немного корма для кота, а ещё макароны и тушёнка — для самого студента. И записка о том, что котика прятать больше не надо. Ильдар так и не узнал, кто оставил продукты — но был безмерно рад.
— Ничего, ещё немного осталось. Со мной поедешь в село. Там-то будет тебе раздолье, — обещал Ильдар, пока кот устраивался у него на коленках.
И кот ему верил — потому что как не верить тому, кто никогда тебя не подводил?